Десятого апреля 1939 года в Советском Союзе случилось чрезвычайное происшествие — бесследно исчез нарком водного транспорта СССР Николай Иванович Ежов. Он же в недавнем прошлом — кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), секретарь ЦК ВКП(б) и председатель Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). Он же в прошлом несколько отдалённом — народный комиссар внутренних дел СССР, носивший высшее специальное звание — Генеральный комиссар государственной безопасности СССР, соответствующее воинскому званию Маршал Советского Союза в РККА.
Собственно, на момент своего исчезновения наркомом Николай Ежов уже сутки как не был. Поскольку накануне, 9 апреля 1939 года, возглавлявшийся им на протяжении последнего года наркомат водного транспорта СССР был ликвидирован. Но не просто так, а по-хитрому: он был не упразднён, а разделён на два новых наркомата — морского флота СССР и речного флота СССР. О чём в газете "Известия" была помещена соответствующая информационная заметка. Из неё все любопытствующие могли узнать, что во главе наркомата морского флота СССР поставлен тов. С. Дукельский, а во главе наркомата речного флота СССР — тов. З. Шашков.
О том, куда перемещён прежний глава наркомата водного транспорта СССР тов. Н. Ежов сказано, однако, не было. Более того, фамилия этого руководителя в заметке вовсе не упоминалась — так, словно его вообще никогда не существовало в природе.
О том, куда именно был перемещён из наркомовского кресла тов. Н. Ежов, в те дни знали очень и очень немногие. Для остальных — то есть для абсолютного большинства подданных Советской империи — этот человек просто перестал существовать. Испарился в пространстве. Или, пользуясь поистине гениальным определением современного литератора Виктора Пелевина, "растворился, как экстаз в абсолюте".
Однако от момента формального исчезновения до момента полного растворения товарищ Ежов пробыл в этом мире ещё почти десять месяцев. Всё это время он провёл в одиночной камере Сухановской тюрьмы НКВД — пыточного застенка, именовавшегося на гэбистской фене "Спецобъектом № 110".
Сначала бывший сталинский фаворит пребывал там под следствием по обвинению в организации "антисоветского заговора в НКВД", затем там же был ликвидирован — как "враг народа".
К ликвидации своего бывшего фаворита приговорил лично обожаемый им Сталин. Это произошло 16 января 1940 года, когда он подписал очередной расстрельный список из 346-ти имён и фамилий, отличавшийся от многих предыдущих аналогичных списков тем, что в нём львиную долю приговариваемых составляли бывшие высокопоставленные гэбистские упыри, являвшиеся ближайшими подручными "железного наркома": Михаил Фриновский, Александр Журбенко, Исаак Шапиро и прочие. Сам Николай Ежов значился в этом списке под № 94.
Жить ему оставалось три недели — до того момента, когда в ночь с 5-го на 6 февраля 1940 года пуля гэбистского палача не расколола ежовский череп, и мозги "железного наркома" не разлетелись по расстрельному подвалу, образуя на его стенах новый причудливый узор в стиле раннего Энди Уорхола. То бишь Ондрия Вархолы, как звали этого мазильщика-абстракциониста при рождении. Но это к данной истории уже никакого отношения не имеет.
! Орфография и стилистика автора сохранены
